Зомби-Апокалипсис в Омске – с подачи отца малолетние побивают мать палками и камнями!

Что-то не свойственное традиционному национальному укладу и нашим культурным ценностям творится в некогда третьей столице России и «городе-саде»…

«Побитие камнями и палками» - действо, более свойственное религиозным фанатикам Средневековья, происходит в Омске на территории престижного коттеджного поселка с характерным названием… «Благодать».

Не в первый раз!

А что еще несуразней творится вандализм прямо на глазах у… судебных приставов и сотрудников органа опеки и

попечительства!!!

Месяц тому назад мне довелось быть… понятым в одном из выездных мероприятий Отдела судебных приставов-исполнителей Кировского АО г.Омска.

Произошло это случайно и оказией.

Я согласился. Тем более, что обещали на долго не задержать, обозначив акцию, как «краткосрочная и пустая формальность».

Понятно, что меня такой статус не устроил, и еще по пути следования к месту дислокации я стал выяснять подробности предстоящего визита.

Что да как.

Оказалось, что мне и моему товарищу предстоит сопровождать пристава при исполнении ею судебного решения, которым регламентировано общение матери и трех ее несовершеннолетних детей.

Родители, похоже, пребывают на стадии развода и дележа совместно нажитого имущества.

Понятые нужны, чтобы фиксировать ход,  законность и порядок проведения предстоящей встречи родственников.

Казалось бы…

И по началу ничто не предвещало каких-либо недоразумений.

Или беды.

По дороге я видел, как в машину к приставам юркнула миниатюрная женщина «вся в темном». Остановился наш «кортеж» на улице Санина недалеко от большой вывески с уже упомянутой надписью «Благодать».

Как я потом узнал, именно так называется местный коттеджный поселок.

Из престижных.

Но элитарностью, а тем более, благоденствием или благолепием здесь, похоже, и не пахнет.

Это я заметил сразу.

Сомкнутые на замок ворота, повсюду видеокамеры обзора, какая-то невзрачная и не обжитая территория, повсюду преобладают какие-то серые тона и грязь…

- Мы подъехали! – кому-то по телефону сообщила пристав. - Сейчас выйдут, – это сотрудник УФССП обратилась уже к своей тщедушной спутнице. И добавила уже во всеуслышание:

- Там у них сегодня представитель опеки проверяет условия проживания. Может, все

обойдется…

Я, естественно, не понял и не придал значения прозвучавшей фразе «все обойдется», и даже не успел об этом спросить, как тишину буквально пронзил дальний гул звонких детских голосов в сопровождении характерных и диссонирующих ударов чем-то тяжелым по ребрам кованого забора.

- Наши идут! – произнеся каким-то обреченным голосом фразу, высокая судебный пристав-исполнитель как-то заметно сбавила в росте.

Вослед звуковому ряду между домами показалась и группа «наших».

Меня ввели в курс, к нам направлялись трое подростков 4, 5 и 8 лет от роду, компанию с ними составляли двое взрослых – их биологический папа и уже упомянутая сотрудник

опеки.

Серая масса надвигалась на нас с раздирающим тишину бах-сопровождением.

Мощные палки в руках тщедушных ребятишек с каждым их шагом теперь уже зычно цокали по асфальту. Картина была не для слабонервных и не из приятных.

Я бы сказал - из апокалиптических…

Мой товарищ направил было на хищную группу «в полосатых купальниках» камеру своего мобильного телефона, как тут же мужчина, которого мне представили «папой» с какими-то недружественными видом и бранными репликами буквально кинулся на второго

понятого.

Пока мы сообща пытались урезонить «папашу», малыши, если это чудо так можно назвать, обступили свою родную маму кружком и принялись ее… дубасить палками!

- Вот так всегда! – то ли оправдываясь, то ли комментируя происходящее для понятых, подала потусторонний голос судебный пристав.

Откуда-то из-за спины.

Многодетная мать тем временем пыталась наладить с озверевшими сыновьями словесный контакт.

Женщина тщетно называла ребят ласковыми формами их имен, пыталась каждого приобнять или отвлечь вопросами от их постыдного

занятия.

Но «малыши» не унимались и всячески пытались причинить своей родительнице физическую боль.

Или урон.

Та достаточно умело уворачивалась от летящих то в голову, то по спине, а то и в лицо черенков, но несколько смачных ударов все-таки достигли цели, от чего малолетние чада еще больше зверели, всем видом требуя крови.

Попытки урезонить отряд сопливых извергов со стороны чужих для них людей также не увенчались успехом. Нас «дети» не то, что не слышали, но и просто игнорировали. Они ничуть не обращали внимание на взрослых, которые всячески призывали подростков к порядку, взывали к чувству добра, гуманизма, любви и всепрощения.

Бесполезно.

И тому было простое объяснение.

Вместо того, чтобы усмирить своих сыновей, отец своими репликами лишь подбадривал происходящую у нас на глазах экзекуцию, всячески подливал масла в огонь жестокости и безрассудства.

Мужчина прилюдно и при детях припоминал экс-супруге, как она однажды наказала старшего сына за разбитый флакон, как кормила детей одними макаронами, как ушла из семьи...

Дескать, пусть и сама теперь терпит.

Ату ее, ату…

Мать, как могла, оправдывалась, напоминала детям более светлую и радостную картину их совместной повседневности.

Интересовалась сыты ли они, как здоровье, учеба, ходят ли они в бассейн, на тренировки.

- Не верьте ей, вы ей не нужны, ей вообще ничего не нужно, кроме денег! – папаша двумя-тремя фразами-триггерами вывел поведение своих чад на новый уровень агрессии.

Все трое отпрысков, как по команде, стали дружно кричать в лицо матери про какие-то

миллионы.

Потом все свелось к риторическим восклицаниям, которые сопровождались замахом и ударом черенка по рукам, спине, ногам женщины:

- Зачем тебе 18 миллионов? (бах-бах-бах) Зачем тебе 18 миллионов? (бах-бах) Зачем тебе 18 миллионов? (бах)…, - похоже, выдохлись.

- Сделайте же что-нибудь! – почти одновременно все собравшиеся обратились к женщине, которая «из опеки». Она все время «битвы» находилась здесь же и равнодушно взирала на происходящее.

- А что я могу сделать?! – был даже не вопрос на вопрос, а усталая

констатация.

Действительно, что может наша омская опека?

Учитывая, что это далеко не первое подобное общение матери с детьми, я полагаю, что орган попечительства обязан был одним из первых и сразу вмешаться в ситуацию.

Еще «на старте».

По крайней мере, провести беседу с «папой», встретиться на нейтральной территории с «ребятишками», назначить психолого-психиатрическую экспертизу всем членам этой «семьи».

Из «Благодати».

Нездоровая, на мой взгляд, обстановка сложилась в этой ячейке общества много раньше, еще до ее распада и судебных тяжб.

Не знаю, как тогда, но сегодня подростки выглядят неухоженными.

Одичалыми.

Одеты-обуты ребятишки как подранки из кинофильмов про Великую Отечественную войну.

И про детей-сирот.

Как следовало из фраз мимолетного между черенками общения, старший сын не посещает школу, ходят ли младшие в детский сад – тоже не понятно.

Мне впору было вмешаться, когда инициатива агрессии от сынков передалась «папе».

По второму кругу.

Пришлось даже повышать голос и ставить мужчину на место, потому как женщины стушевались от напора и наглости «семейного тирана» – именно в таком обличье предстал для меня данный

персонаж.

Честно говоря, я даже разволновался.

Пришел в себя уже на обратном пути, в машине.

- Это какой-то «зомби-апокалипсис»! – общее впечатление от увиденного облеклось в подобающий увиденному образ. Страшный, трагический и нечеловеческий.

Представитель опеки, которую мы подвозили «до центра», оправдывалась, что ничего с подобными родителями сделать их служба не может. Дескать, у таких «горе-папаш» деньги, возможности, связи, защищают их титулованные юристы, имеющие «подвязки» в правоохранительных органах и в судах Омска.

Так ли это, я не знаю, возможно, просто была банальная попытка списать на кого-то свои профессиональные немощность и

бездействие.

Не нашелся я, что сказать в ответ.

Ехал и думал.

Если такое происходит в разрекламированной «благодати», то, что испытывают дети в менее элитных местах нашего города?!

Какое будущее их ждет, во что обратятся их с детства очерствевшие души...

Наверное, единственное, что я могу сделать в этой патовой ситуации, это – написать, придать инцидент публичности, осветить произошедшее в прессе.

Может, кто-то из ответственных руководителей города или области обратит, наконец-то, внимание не на последствия детской жестокости и подростковой преступности, а на первопричины, откуда они

берутся.

…«Зомби-апокалипсис» это не только когда подстрекаемые взрослым неандертальцем человеческие детеныши пытаются побить-покалечить свою мать камнями и палками, «зомби-апокалипсис» – это закономерный плод нашего общего равнодушия, нашего тупого мещанства, нашей душевной слепоты во взгляде.

На будущее.

Александр Грасс,

независимый журналист,

специально для БК55 - https://bk55.ru/news/article/227279,

г.Омск – к.п.«Благодать»

25.12.2023г.