«И так сойдет!» или Почему служители Фемиды не учат уму-разуму нерадивых «смежников»?

Этот вопрос возникает каждый раз, когда, как бы, в «состязательном» судопроизводстве одним «сходит с рук» буквально все, а других пытаются… тыкать лицом в УПК и засудить «на мякине»!

Показательный судебный процесс в этом плане случился на прошлой неделе в Таврическом районном суде Омской области (дело №1-8/2022, судья Наталья Гартунг, см. 55RS0033-01-2021-000863-92).

Прям, один в один.

Я так и не понял, кто в каком процессуальном статусе здесь выступает: адвокат предъявляет обвинения… Прокурору, служитель Фемиды… защищает Гособвинение и Следствие, а Представитель потерпевшей стороны мотивирует отказы по… ходатайствам Подсудимого.

Аншлаг.

Скорее всего, появление СМИ в этом уголовном деле не стало для состава суда какой-то неожиданностью.

Да и у меня не было планов свалиться, как снег на голову.

Накануне моей командировки в р.п. Таврическое увидел Интернет-свет очередной опус про возможную фальсификацию материалов расследований, коими в последнее время заметно грешат местные представители силовых ведомств (см. «Таврические Чайки», побросав насиженные гнезда, оккупируют… силовые ведомства региона! http://omsk-pravo.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=3602:l-r-&catid=185:astashkin - цикл публикаций получил рабочее название «Омские Чайки» по фамилии старшего следователя ОП-7 УМВД России по г.Омску Екатерины Чайки, осужденной по статье 303 УК РФ – «фальсификация материалов уголовного дела с использованием служебного положения»).

Привязка к очередной местности, где гнездятся «Чайки», обозначена, поэтому, сложив одно к другому, логично было ждать «СМИ-ревизии» в Таврический район с целью убедиться в происходящем.

Лично.

Мое предположение, что «в судебном заседании будет жарко», полностью подтвердилось.

Дело даже превзошло самое себя по накалу страстей.

Председательствующая судья Н.И.Гартунг, возможно, специально к открытому процессу с участием прессы и не готовилась, будучи опытным служителем Фемиды со стажем, но на всякий случай настольная книга – «УПК с комментариями» была у нее под рукой.

И перед глазами.

К содержанию этого фолианта на протяжении этого заседания Наталья Ивановна обращалась, сама, видимо, того не замечая,

неоднократно.

После улаживания формальностей с составом суда и определением стадии процесса («доказательства предоставляет сторона защиты») слово было предоставлено адвокату Алексею Баландину.

В интересах своего доверителя С.В.Васякина защитник ходатайствовал перед судом «об оглашении ряда листов дела». Среди указанных им документов оказалась «очная ставка» подсудимого с одним из свидетелей. Реакция судьи была молниеносной. Такое ощущение, что Фемида ждала любого промаха «оппонента».

Тихо, но в менторской тональности судья фактически отчитала молодого адвоката за столь вольное обращение со «Святая святых» –

с УПК РФ.

Председательствующая где-то на память, а где-то и с оригинала цитировала нормы Уголовно-процессуального Закона о том, какие документы вправе исследовать защита до допроса подсудимого, а какие нет:

- Если это протоколы допросов свидетелей, протоколы очных ставок, то мы будем их оглашать только при соблюдении определенных процессуальных требований. Согласны?!

- Да, Ваша честь, я всегда за соблюдение Закона…

- Так, вот-вот, Вы сами заявляете ходатайство, но не соблюдаете требования, которые установлены Уголовно-процессуальным Кодексом! Вы же профессиональный защитник, Вы же

ад-во-кат!

На данной стадии позиционное преимущество «человека в мантии» было глобальным и подавляющим.

Хотя изначально с этим, как мне показалось, никто и не спорил.

- Уважаемый суд…, я согласен…, - пытался вклиниться в монолог судьи Гартунг публично «отметеленный» адвокат Баландин, - давайте в этой части не будем оглашать в этом заседании…

Но служитель Фемиды продолжила учить уму-разуму защитника-выскочку, посмевшего публично не просто усомниться в объективности предварительного следствия, но и предоставить на суд общественности факты возможной  фальсификации материалов уг/дела, то есть,...

преступления!

- Давайте договоримся, - суд уже открыто пытался упредить наличие формальных отклонений от УПК-норм в действиях адвоката, - Оглашаете не так, как вы привыкли, – одну строчку, а весь документ целиком. Договорились?!

Такое ощущение, что воспитатель в детском саду пытается убедить малыша больше не безобразничать, а то «поставят в угол».

- Как скажете, Ваша честь! – ответствовал адвокат, но уже не столь убедительно

в голосе.

Атмосферу и позиционную расстановку сил в этом уголовном процессе я, надеюсь, мало-мальски читателю передал.

Теперь – обо всем по порядку.

«Дело Сергея Васякина» привлекло мое внимание по причине многочисленных нарушений, которые были, по версии защиты, «выявлены на стадии следствия и утверждения обвинительного заключения».

Далеко не все доводы о вершине этого «УПК-айсберга» были мною изложены в указанной выше публикации, но бОльшая часть сомнений в законности предъявленного обвинения еще осталась в закромах защиты и должна быть озвучена в рамках судебного следствия.

Все участники процесса это прекрасно понимают и – переживают, каждый

по-своему.

Не исключено, что такое резвое и доминирующее начало со стороны Фемиды, это – защитная реакция.

Или «домашняя заготовка».

Ведь, как не крути, но факты, обнаруженные защитой в томах уг./дела, заставляют сомневаться в доказательствах следствия, что говорит в пользу подсудимого.

Давайте еще раз вернемся к сюжету этой криминальной истории, дабы каждый был в теме и мог порассуждать, о чем идет речь, самостоятельно.

Без давления.

Итак, конец марта 2020 года, одно из СТО в райцентре Таврическое.

Приехавшего на мойку помыть авто Сергея Васякина (трижды участника КТО на Северном Кавказе), походя, словесно оскорбляет местный дворник В.В.Максимович.

Слово – за слово, между мужчинами начинается выяснение отношений, в ходе которого сотрудник СТО попеременно пытается ударить оппонента то ключом-баллонником, то монтировкой, то металлической трубой.

Весь ход конфликта запечатлен на видео камер слежения СТО.

«От» и «до».

Одна сторона потасовки утверждает, что ее «побили», а другая настаивает, что «вынужден был защищаться от излишне агрессивного дворника».

Видимо, и ключ-крест, и монтировка, и труба, вполне, могло стать орудием убийства.

Трагедия, как полагает защита, не случилась лишь благодаря сноровке и подготовленности второго спарринг-партнера, который, как когда-то в Чечне, уворачивался, упреждал, перехватывал, одним словом,

спасся.

В ходе изучения материалов уголовного дела выясняется, что дворника Максимовича в день его конфликта с Васякиным могли избить неизвестные еще раньше.

Судя по его поведению и личности, это очень даже не исключено.

Как следует из официальных документов (меддокумент и КУСП), составленных со слов заявителя, он был избит неизвестными в 7-40. Судя по написанию цифр, это было утром, когда обычно и трудятся дворники.

По другим источникам, Максимович все «заслуги» приписывает известному лицу – С.В.Васякину, с которым выяснял отношения «в 19-00» вечера.

Нестыковка.

Еще более глобальный пробел в материалах у/д – это документы по продлению сроков следствия.

По утверждению защиты, подписи в официальных бумагах от лица следователя О.А.Коваленко делали другие люди с подражанием. Если хоть в одном случае из пяти выявленных будет установлено, что подпись – фальсификат, то все уголовное дело, по сути, развалится.

Так следует из прямого содержания норм Уголовно-процессуального Закона, если ему следовать по Духу и

по Совести.

Судя по зачину судебного заседания (с моим участием), судья Наталья Гартунг эту диспозицию не поддерживает.

И даже пытается всячески продемонстрировать и зафиксировать на Протокол с/з ее изнанку.

Она каждый раз подчеркивает любой отступ адвоката Баландина от «генеральной УПК-линии» и возводит это в ранг дикого невежества, неопытности, почти –

преступления!

Понятно, что это делается для острастки защиты, для понижения градуса обнаруженных адвокатом нарушений и для собственного успокоения суда в том, что «никто не безгрешен», «все спишется и забудется», как сон.

Подумаешь, с кем не бывает?!

Именно при таком подходе любой конгломерат «технических ошибок», «описок», «опечаток», «незначительных нарушений» списывается в пользу… следствия и гособвинения.

Доводы адвокатов не воспринимаются серьезно (собаки лают, караван идет), судьба подсудимых и членов их семей, вообще, мало кого интересует (списано и с плеч долой, из сердца вон), на авансцене – слаженная работа «механизма правового возмездия», да… возмещение ущерба в пользу потерпевшей стороны.

Так называемый, «гонорар успеха» задействованных

в «победе» лиц.

Но вернемся в зал судебного заседания Таврического районного суда Омской области.

30 марта 2022 года.

Адвокат Баландин исследует документы, которые уже ранее были преданы публичности в моей статье про «Таврических Чаек».

Вот дворника Максимовича бьют то «известный», то «неизвестные», бьют то «утром», то «вечером».

Вот визуализируются подписи следователя Коваленко.

- Они каждый раз разные! – пытается акцентировать внимание Фемиды на возможный фальсификат защитник. Реакцию судьи Гартунг можно заносить в учебники, как иллюстрацию классического варианта логической

ошибки.

Вместо того, чтобы зрительно сопоставить разницу в росписях, исполненных, как бы, от лица одного и того же человека, и здраво усомниться, что такое расхождение возможно, председательствующая на полном серьезе предлагает защите доказать, что следователь Коваленко объективно не могла в тот день и в тот час сделать эту подпись!

- У Вас есть доказательство, что она в эти дни была в командировке, в отпуске, может быть, болела?

- ?!

- Нету?! А как Вы тогда можете утверждать, что она не ставила эти подписи?!

Видимо, это тот случай, когда, прекрасно понимая суть претензий адвоката, судья делает все возможное, чтобы обнулить его доводы, низвести

в минус.

.

Понятно же, что без разницы, где была, есть и будет следователь О.А.Коваленко, но если в документе стоят не ее подписи, то это она и гособвинение обязаны доказать обратное.

Свое заключение почерковеда о том, что росписи проставлены разными людьми, защита предоставила.

И вот здесь возникает еще один важный нюанс.

Заявления гражданина С.В.Васякина «о фальсификации» находятся на рассмотрении Таврического межрайонного следственного отдела СУ СК России по Омской области, но работают в этом подразделении сейчас… бывшие коллеги следователя Коваленко, которые и сидели с ней в одном кабинете, и, вполне, могли быть исполнителями тех самых

«псевдоподписей».

.

По ходатайству защиты суд истребовал материалы проверки Следкома, но там опять, похоже, схитрили.

Прислали резолютивную часть выводов эксперта о том, что установить Коваленко ли это расписывалась или не она - «НПВ» («не представляется возможным»). Именно так оно обычно и делается, когда нужно скрыть от посторонних глаз существо дела.

- Просим предоставить образцы почерка – что и с чем сравнивали, - дополняет пробелы ответа СКР защитник Баландин. А ему в ответ: ты докажи, что следователь отсутствовала. Так и напрашивается аналогия – «я им про Фому, а они мне про Ерему».

Или можно что-то более актуальное, для пущего понимания: «в огороде бузина, а в Киеве

дядька».

В доступных в Интернет-примерах популярных логических ошибок на сей счет приводится вот такая аналогия:

«- Мне кажется, моя жена изменяет мне. Она приходит поздно, одежда мятая, от неё пахнет мужским одеколоном и сигаретами, а ещё ей кто-то поздно названивает и пишет сообщения...

- У тебя есть видео, как она тебе изменяет?

– Нет, конечно.

– Значит, успокойся, никто тебе не изменяет, это просто твои догадки!»… (источник: https://psychosearch.ru/teoriya/determin/210-all-possible-logical-errors)

«Человек отрицает любые косвенные доказательства, основываясь на одном неоспоримом, но ничем не подтверждаемом предположении».

Обозначается этот подтип «logical errors», как «мнимое

доказательство».

Впрочем, порассуждать «о причинах и следствиях данного феномена», мы еще успеем.

На этот раз сильнее всего досталось, на мой, опять же, взгляд, прокурору Д.А.Кизееву.

Это оказывается он, как заместитель прокурора Таврического района, подписывал спорное «обвинительное заключение», и он же в статусе «государственного обвинителя»… поддерживает свой документ в рамках судебного следствия.

В полном объеме, естественно.

Здесь, конечно, сразу напрашивается вопрос о возможном «конфликте интересов». Может ли человек, изначально заинтересованный исключительно в одном варианте развития событий, быть объективным? А в случае обнаружения «неустранимых противоречий» отказаться от обвинения, признав за подсудимым право на реабилитацию.

Другими словами, может ли должностное лицо такого уровня публично высечь

сам себя?

Ответ, скорее всего, можно точно предсказать наперед – такого никто себе не пожелает и самолично на это не пойдет.

Более того, он будет делать все возможное, чтобы этого не случилось.

При таких вводных, прокурору Кизееву – не место в гособвинителях (в этом уг/деле – точно!). Он либо сам должен выйти из процесса либо ему должны в этом помочь.

Хотя бы Суд, который на протяжении всего заседания демонстрировал хорошие познания Уголовно-процессуального Закона.

Тем более, что защита обнаружила еще один прокурорский «косяк», да

еще какой.

В одном из томов у/д №12001520009000193 имеется «Постановление об отмене постановления об отказе в возбуждении уголовного дела» от 29.10.2020г.

В исполнении «и.о. прокурора Таврического района Омской области советника юстиции Д.А.Кизеева».

В данном документе речь идет о заявлении подсудимого С.В.Васякина в отношении гр. В.В.Максимовича, который действенно угрожал ему убийством (ст. 119 УК РФ) и повредил имущество (ст.167 УК РФ).

Так вот, материалы проверки были незаконно приобщены к материалам уголовного дела, что нарушает ст.153 УПК РФ. На профессиональном сленге силовиков это называется «спрятать концы», что и.о. прокурора Кизеев и сделал, а полицейские ему в этом подыграли, рассчитывая, что это не будет замечено.

Не вышло.

К этому нужно добавить и еще один «ляп», который выявила защита.

Зафиксированные на видео «орудия», с которыми Максимович поочередно нападал на Васякина, из материалов уг/дела… исчезли!

Конечно, их описание есть, в каких-то местах оно противоречивое, но по факту, в натуре ни ключа-баллонника, ни монтировки, ни трубы нет. Куда они делись – становится понятным только из материалов дела. В мае 2021 года следователем Алексеевым было вынесено «Постановление о возвращении вещественных доказательств». В нем указано, что  «предметы, не имеющие значения для уголовного дела № 12001520009000193 - баллонный ключ, металлическая труба, металлическая монтажка, вернуть свидетелю Рой И.Ф.».

В этой связи нельзя не согласиться с позицией

защиты.

Данное обстоятельство не дало возможности в полной мере сотрудникам ОМВД расследовать заявление Васякина «об угрозе убийства» (возможно даже, «о покушении на убийство» -!). Согласитесь, без орудия невозможно установить общественно опасный способ посягательства и вероятность плачевного исхода.

Более того, были нарушены и права Васякина, как подсудимого, ведь при производстве по уголовному делу подлежат доказыванию не только вина и умысел, но и «обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния» (п.5 ч.1 ст.73 УПК РФ).

Это как раз «наш случай», когда «применение способа посягательства создает реальную угрозу для жизни обороняющегося или другого лица (применение оружия или предметов, используемых в качестве

оружия)».

Свою позицию защита облачила в два  ходатайства с одной общей диспозицией «о признании незаконным постановления…».

Одно – «об отказе в ВУД», второе – «о возвращении предметов».

С обоснованием своей позиции.

«29 марта 2020 года в ходе продолжаемого посягательства Максимович В.В. поочередно использовал несколько металлических предметов, что, несомненно, подтверждает действительность посягательства.

Можно с уверенностью утверждать, что Максимович В.В. даже в случае единичного удара данными металлическими предметами, точно причинил бы Васякину С.В. увечье или смерть, поскольку его удары были направлены в

область головы».

«Нарушения, допущенные субъектом расследования в ходе предварительного следствия, привели к утрате предметов, которые использовал 29 марта 2020 года в качестве оружия Максимович В.В., лишили суд возможности исследовать данные предметы непосредственно в судебном заседании.

Суд не может оценить параметры данных предметов, в частности: габариты, материал.

Без изъятия предметов, используемых Максимовичем В.В. в качестве оружия 29 марта 2020 года, невозможно провести качественное предварительное следствие. Отказ от проведения объективного следствия объективно подтвердил личную заинтересованность следователя и руководителя следственного органа в исходе данного уголовного дела.

Имеются также иные обстоятельства полагать, что следователь и руководитель следственного органа лично заинтересованы в исходе данного

уголовного дела».

К «иным обстоятельствам» личной заинтересованности в исходе дела защита, видимо, относит следующий «эпизод» расследования.

Через 2 дня после возбуждения уголовного дела, без принятия его к своему производству руководитель Следственного управления ОВД Таврической полиции Медведева В.С. уже направляет запросы «об имущественном положении гр. Васякина С.В.», возможно, косвенно выясняя какие преференции можно получить с будущего фигуранта.

При этом нужно отметить, что ни по Закону, ни в морально-этическом плане данную информацию запрашивать не было великой нужды.

Шлейф возможной коррупционной составляющей торчит из этого преждевременного шага

«за километр».

Скорее всего, и это еще не все «перлы», которые добыты защитой из недр «следствия».

Пока только фрагментарно прозвучала следующая информация.

Видео, на основании которого была, как бы, доказана вина гр. Васякина С.В., сначала было кем-то изъято незаконно («вне процедуры УПК»), а затем… приобщено к материалам у/д!

При этом из переписки собственника СТО и ОМВД следует, что на момент обращения видеозапись должна быть… безвозвратно утрачена: «срок хранения – 9-10 дней», «дата события – 29.03.2020г.», «дата запроса полиции – 13.04.2020г.».

Не срастается!

Еще интересней обстоят дела с проведением судмедэкспертизы – заключения эксперта от 13 июня 2020 года №81.

Защита просит сей документ, используемый в качестве доказательства вины гр. Васякина С.В., «исключить из уголовного дела» (в порядке ч. 2 ст. 50 Конституции РФ, ст. 7, 17, 75, 88, 271 УПК РФ).

В чем здесь суть.

Заключение СМЭ, как установил адвокат, проводилось в период действия «Постановления об отказе в возбуждении уголовного дела от 26 мая 2020 года». При этом до медиков, судя по содержанию правовых документов, не дошел целый ряд первичных медобследований гр. Максимовича В.В. – их просто не было в наличии у органа следствия. А дошедшие оказались на ином носителе, чем в сопроводительном перечне!

Вывод: «экспертное заключение вынесено с существенными нарушениями УПК РФ, является юридически

ничтожным».

Предполагаю, что это только начало еще более глобального списка УПК-нарушений.

По «делу Сергея Васякина».

Вопрос даже не в том, почему у силовиков так разительно расходятся «бытовая реальность» и «сюжет обвинения», – это уже избитое место моих рассуждений, журналистских расследований и судебных «частников».

И даже приговоров Фемиды в отношении «оборотней в погонах».

Проблема в другом – когда наша судейская корпорация возьмет на себя смелость сказать «ХАРЕ!» этим наглым и беспардонным «Чайкам», превратившим Уголовно-процессуальный Закон РФ в самый настоящий

балаган.

С расценками, с посредниками и клерками, с торговыми накрутками, с понятиями, с бонусами и преференциями.

Не пора ли служителям омской Фемиды прекращать этот «УПК-рынок» и, не смотря на имена и звания, садить нерадивых «смежников»? Пока за парту и учить их!

Уму-разуму.

(продолжение следует…)

Александр Грасс,

независимый журналист,

специально для авторского блога на www.ОМСК-ПРАВО.РФ