Облсуд внял доводам защиты, освободив из-под стражи «злостного должника»…

Сенсационное для Омска решение приняла апелляционная коллегия Облсуда: фигурант резонансного дела освобожден из СИЗО!

Об этой увлекательной судебной и криминальной коллизии мы ранее уже писали – см. Почему омские силовики верят представителям власти «на слово»?! http://omsk-pravo.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=2092:-l-r&catid=185:astashkin, В Омске организовали коррупцию на… борьбе с коррупцией!!! http://omsk-pravo.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=2108:2016-09-23-06-56-35&catid=185:astashkin и кратко об итоговом судебном заседании – см. Облсуд… отменил приговор по «делу неплательщика Лещева»! http://omsk-pravo.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=2114:-l-r&catid=185:astashkin

Впрочем, на момент наших первых публикаций о «деле злостного должника Евгения Лещева» по нему уже было вынесено постановление «о замене условного наказания реальным сроком», а сам фигурант два месяца пребывал в СИЗО-1 города Омска. Честно говоря, шансов, что доводы осужденного, его родственников и защиты будут услышаны и приняты во внимание апелляцией, было не много.

Тем не менее…

Апелляционная коллегия (судьи Александр Бондаренко, Жанна Смирнова и Петр Вдовченко) сочла возможным не просто исследовать доводы защиты (адвокат Наталья Асташина) по процедуре суда первой инстанции, но и проявить собственную инициативу в том, чтобы досконально разобраться в спорной и витиеватой ситуации.

Трижды председательствующий судья Александр Бондаренко переносил заседания по этому сложному, но очень показательному для Омска процессу: был запрошен ряд первичных документов из УФССП России по Омской области, приглашен судебный пристав Дмитрий Гуркин – инициатор обращения в суд за заменой вида наказания, со стороны защиты были обнародованы и приобщены к материалам дела, как думал Лещев, ранее утерянные им квитанции, однако на существование которых он неоднократно ссылался в суде первой инстанции, допрошены два ранее не заявленных свидетеля, представлены документы, подтверждающие факт наличия средств для досрочного погашения судебного штрафа.

Напомним:

Евгений Лещев угодил за решетку на 3 (три-!)  года строгого режима, что называется, «на ровном месте».

С 2012-го года по приговору суда (ст. 290 УК РФ) молодой экс-сотрудник МЧС был обязан выплачивать в пользу государства солидный штраф в размере 1 190 тысяч рублей. Опять же, по решению Фемиды, делал он это с рассрочкой, ежемесячно внося на счет службы судебных приставов (отдел по ЛАО г.Омска) по 20 000 рублей. Средства, как утверждал сам фигурант и как установила в дальнейшем апелляционная коллегия Облсуда, исправно вносились сотруднику ССП Нурлану Даирову (Есмагамбетову), который в свою очередь выписывал по этому случаю приходную квитанцию и обязан был в дальнейшем передать эти деньги на депозитный счет своего ведомства. По регламенту – не позднее следующего дня после даты внесения денег.

Вот здесь-то, на последнем этапе оприходования внесенной суммы, и происходили некие странности, которые довели должника Лещева «до цугундера»: по данным УФССП, средства от него перестали поступать в «депозитарий» еще в марте 2013-го года, а материалы исполнительного производства вообще исчезли в октябре того же года при передачи из одного подразделения в другое, при этом копии документов никто (случайно или предумышленно - ?!) не сделал и не сохранил, как то требуется в обязательном порядке.

Ко всему этому «криминальному» перечню обстоятельств объективного свойства добавилась еще и личная халатность должника. Как пытался убедить суд первой инстанции «подсудимый», он полностью рассчитался с государством, заплатив до декабря 2013-го 380 тысяч рублей, а в январе внеся остаток долга в сумме 810 тысяч рублей. Но при переезде из одного съемного жилья в другое оригиналы платежных документов «были безвозвратно утеряны». Для того, чтобы восполнить пропажу, он попросил у своего пристава-исполнителя Даирова (Есмагамбетова) документ о полном погашении долга. Ему его дали. В виде справки, как оказалось не имеющей процессуального и юридического статуса, но с подписью, с номером и с гербовой печатью. На этом исполнительное производство было окончено.

Так думал «должник».

Уже после того, как судьей был провозглашен суровый «приговор» - 3 года колонии строгого режима, а «злостный неплательщик» Лещев был взят под стражу и помещен в СИЗО, его родители (даже не знавшие о судебном процессе - !) вспомнили, что «утерянные» платежные квитанции они взяли из квартиры сына в его отсутствие «на сохранность» себе домой.

После длительных и судорожных поисков документы были найдены и представлены в суд апелляционной инстанции в оригиналах. Сложнее вышло с последним платежом. Его существование Фемидой было установлено пока лишь косвенно – свидетель Ш. в суде показал, что в начале января 2014-го года одолжил своему другу Лещеву-старшему 800 тысяч рублей наличными для погашения долга сына. Никаких расписок или договоров займа при этом не составлялось – «я знаю этого человека более 20 лет как порядочного и честного человека», «к тому же были времена, когда не я, а он мне одалживал средства, и также – без расписок, под честное слово».

Впрочем, свою кредитоспособность главе фермерского хозяйства пришлось доказывать суду налоговыми декларациями и выписками по банковскому счету. Документально доказанный доход в среднем по 5 млн рублей в год, видимо, развеял все сомнения коллегии. Или, точнее сказать, наоборот, зародил сомнения у судей в виновности фигуранта.

Дальше – больше.

Вызванный по инициативе Фемиды сотрудник УФССП Дмитрий Гуркин на глаз определил, что представленные стороной защиты квитанции «не имеют признаков подделки».

Истребованные из архива ведомства корешки тех самых представленных Лещевым-старшим приходников при одинаковых номерах разительно отличались суммами, которые по ним оприходовал судебный пристав-исполнитель: вместо вносимых Лещевым-младшим 20 000 рублей значатся… 500-рублевые (400- и 1000-рублевые) поступления! Указаны и иные ФИО физических лиц, вносивших «левые» платежи. Это некие Надежда Эннс, Александр Борисов, Иван Анишкин и др.

Запрошенные судом книги, в которых должны быть отражены данные по зачислению средств на депозитные счета подразделения УФССП за 2013-2014 г.г., из ведомства так и не поступили. Как нет и материалов служебного расследования по фактам утраты исполнительного производства гр. Лещева Е.А., отсутствуют данные, за что и когда из ССП был уволен «свидетель» Даиров (Есмагамбетов), который так ни разу и не появился в суде первой инстанции, но показания которого были взяты за основу обвинения Лещева «в злостном уклонении от уплаты штрафа» и «игнорировании исполнения судебного решения»!

Здесь вижу, а здесь… - нет!

Что-то необъяснимое происходит в последнее время с омской прокуратурой.

И на этот раз позиция надзорного ведомства удивила. Даже шокировала. Прокурор Ирина Кучеренко в прениях высказалась за отмену постановления суда, но с формулировкой – «направить на новое рассмотрение», при этом офицер потребовала сохранить Лещеву меру пресечения… «содержание под стражей»!!!

Так и хотелось спросить:

- А как же «презумпция не виновности»?

- А трактовка любых сомнений «в пользу подозреваемого»?

- А не доказанность его умысла на совершение, даже отсутствие самого «состава преступления»?

- Как с этими-то со всеми «основополагающими» моментами Правосудия быть?!

Уже после судебного заседания я подошел к госпоже Кучеренко и попытался уточнить у представителя надзорного органа, не ошибся ли я в ее позиции – определение суда «о замене наказания», значит, нужно отменить, тем самым, получается, считать обвинение в адрес должника не доказанным, признать тем самым, что в сложившейся инкриминируемой человеку ситуации, возможно, виновны иные лица, но за решеткой должен пребывать… один Лещев?

- А не более справедливым ли тогда будет поместить под стражу и экс-пристава Даирова (Есмагамбетова), и служащего УФССП Дмитрия Гуркина, и следователя СКР В.В.Супряткина, которые, как бы, не заметили противоправную деятельность бывшего сотрудника (или группировки) ССП?

- Это не являлось предметом рассмотрения в рамках данного процесса, - не моргнув глазом, парировала прокурор. - Мы устанавливаем только юридически значимые обстоятельства вины Лещева.

Правильно. Но не в этом ли главная причина нынешнего правового беспредела в Омске: за деревом разовых правонарушений в упор не видим леса планируемых и совершаемых преступлений, массово наказываем «стрелочников»-одиночек, а ОПГ и ОПС – не замечаем. Тем более, что это уже не единичные эпизоды, а целая система – см. Судебному приставу инкриминируют присвоение денег должника http://kvnews.ru/gazeta/2013/03/8/sudebnomu_pristavu_inkriminiruyut_prisvoenie_deneg_dolzhnika, В Омске условно осужден за мздоимство бывший судебный пристав http://kvnews.ru/news-feed/v-omske-uslovno-osuzhden-za-mzdoimstvo-byvshiy-sudebnyy-pristav, Чрезмерно доброго судебного пристава осудили, но тут же выпустили http://bk55.ru/news/article/73793, Омский судебный пристав, получивший взятку, сам пойдет под суд http://www.omskinform.ru/news/94933,  Череповецкий пристав, похитивший деньги должников, получил три года условно и семь тысяч штрафа http://cherinfo.ru/news/81448-cerepoveckij-pristav-pohitivsij-dengi-dolznikov-polucil-tri-goda-uslovno-i-sem-tysac-strafa

Тревожная тенденция…

Кто виноват?

Понятно, что отмена судебного акта, да еще в пользу «обвиняемого» – это всегда для нашего силового блока какое-то «ЧП вселенского масштаба».

Но волнительна, похоже, при этом не судьба человека, а вопросы персональной карьеры, ведомственной статистики, квартальных премий. Именно поэтому вместо извинений, искренних и естественных, начинается судорожный «разбор полета», начинаются телодвижения по… продавливанию своей изначальной позиции в околосудебной среде. И это вместо того, чтобы проанализировать ситуацию, выяснить причины, обстоятельства «сбоя» на стадии следствия и надзора, а не в механизме Правосудия.

Адвокат Наталья Асташина в своих прениях зашла издалека. Она начала с посыла: в том, что ее доверитель находится за решеткой «нет чей-то персональной вины», это, скорее, «итог череды роковых случайностей и событий».

Но на одну чашу с легкомысленностью и беспечностью своего доверителя защита выложила гири служебной вакханалии ССП, которая проявилась в «деле Лещева» во всей своей «красе и великолепии».

- Как такое могло произойти, что руководство УФССП не заинтересовало исчезновение исполнительного производства должника, не проверялись его доводы и доводы его родителей, что платежи вносились. Почему крайним в ситуации становится гражданин? – задается адвокат риторическим вопросом и сама же себе риторически отвечает: - Не потому ли, что выявленная схема обмана государства – не единичная, а в ней могут быть задействованы целые подразделения?!

В этой связи защитника задели слова «свидетеля –пристава», который в коридоре суда в сердцах признался ей, что «если бы платили нам достойную заработную плату, то и не было бы таких инцидентов».

- Вы понимаете, о чем идет речь? – процитировав на память сотрудника ССП, в сердцах обратилась адвокат к судебной коллегии, - это означает, что граждане сейчас пребывают в ситуации, когда они не могут доверять государственным органам, надеяться на чиновников, обязаны их постоянно перепроверять и контролировать. Но это же нонсенс! Уму не постижимо!

Действительно, утерянные даже на время приходные квитанции в «деле Лещева» стали причиной тюремного заключения. А если бы эти «бумажки» не нашлись?! А восстановить их в госархиве, оказывается, «не представляется возможным»…

Скорее всего, сидеть бы тогда Евгению Лещеву «за того парня» долгих 3 года. И выйти из зоны, когда его только что родившейся дочурке исполнится уже три годика с небольшим…

Как вам перспективы?!

Впрочем, и состоявшийся чудо-вердикт не повод ему успокаиваться. Были уже прецеденты, когда оправданные граждане вновь оказывались за решеткой, потому как их виновность для обвинения – это факт, который всего лишь не удалось доказать.

Пока…

…Лещев-старший, набожный и чрезвычайно подвижный пенсионер, заслушав вердикт в исполнении судьи Петра Вдовченко, даже пустил слезу. Мама была более сдержанной на эмоции. Говорит, что «уже все внутри высохло за последние месяцы».

К СИЗО на Орджоникидзе родители помчались сразу. На грязном не по погоде автомобиле. Говорят, что все эти дни молились, ходили в церковь, ставили свечи, прикладывались к мощам, не брились, не мылись (и авто – тоже).

Хотя мне почему-то кажется, что последнее веское слово в деле их сына сказал Облсуд.

Или тоже – перекреститься?

Александр Грасс